Бутурлины

Вначале XIX века отобранное за долги у Разумовского село Троицкое-Лыково покупает, с дозволения Московского опекунского Совета, «...сполна оплатив по обязательству 60 тысяч рублей, вдова Гвардии порутчица Катерина Павловна Бутурлина. Купчая была свершена февраля 15 дня 1804 г.».

Бутурлины - графский и дворянский русский род, по сказаниям ро-. дословных книг, ведет свое происхождение от «мужа честна именем Радши», выходца из нынешней Пруссии в Новгород в XII веке при Великом князе Александре Ярославиче Невском. Радша сделался родоначальником целой полусотни дворянских фамилий в России: Пушкиных, Свибловых, Хрулевых, Булгаковых, Неклюдовых, Третьяковых, Мятлевых и многих других. В XIV веке потомком Радши в восьмом колене является Иван Иванович Бутурля, сыновья которого Иван и Юрий писались уже Бутурлиными.

Изначально от основания рода все Бутурлины служили Российскому престолу в боярах, наместниках, стольниками, воеводами, окольничими и в иных знатных чинах. И пожалованы были от государей поместьями и другими почестями, а также знаками монаршей милости. Фамилия Бутурлиных - одна из известнейших в России - владела издревле большими поместьями и вотчинами.

Из графского рода наиболее известен своими библиографическими трудами директор Эрмитажа сенатор Дмитрий Петрович Бутурлин (1763-1829), а из дворянского рода - полный тезка предыдущего Дмитрий Петрович Бутурлин (1790-1849), военный историк, генерал-майор, а впоследствии директор публичной библиотеки, сенатор.

В начале XIX века продолжателем графского рода Бутурлиных являлся Николай Александрович (1801 - 15 июля 1867). Он родился в очень состоятельной семье, где был четвертым ребенком. Через год после рождения Николая, в 1802 году, умирает отец - Александр Николаевич Бутурлин, и мать Екатерина Павловна (урожденная Лота-рева) остается одна с дочерью Марией и тремя сыновьями: Павлом, Владимиром и младенцем Николаем.

Получив прекрасное домашнее образование, Николай в 1814 году поступает в Московский университет, где «воспитывается» до 1818 года. Окончив курс, Н. А. Бутурлин поступает на службу юнкером в 20-й егерский полк. В 1819 г. он был произведен в прапорщики. В феврале 1826 года, через 8 лет военной службы, его назначают исправляющим должность адъютанта к генерал-адъютанту графу А. И. Чернышеву с производством в поручики. Находясь в это время в Закавказье, Бутурлин Н. А. исправно доносил в Петербург о «вольном и дружеском общении» Н. Н. Раевского-младшего «с разжалованными людьми» (т.е. с декабристами).

В 1828 г. Бутурлин Н. А. участвовал в комиссии «для подрядов на поставку в комиссии Московского комиссариатского депо разных вещей» и за усердие в исполнении возложенных на него поручений произведен в штабс-ротмистры.

С открытием военных действий с турками в 1829 г. Бутурлин Н. А. состоял при главнокомандующем отдельным Кавказским корпусом графе Паскевиче-Эриванском и участвовал в сражениях против турецких войск около Харт, где неоднократно его посылали с важными поручениями к разным начальникам под сильным неприятельским огнем, за что он и был награжден орденом Святого Владимира 4-й степени с бантом. Однажды в Чергерах Николай Александрович случайно встретился с Александром Сергеевичем Пушкиным, который направлялся в действующую армию. Именно эта встреча упоминается А. С. Пушкиным в «Путешествии в Арзрум»: «Бутурлин путешествовал со всевозможными прихотями. Я отобедал у него, как бы в Петербурге». Позже выяснилось, что сразу после отъезда А. С.Пушкина с Кавказа за общение с декабристами был арестован и смещен с должности Н. Н. Раевский, друг юности Пушкина, молодой генерал, командовавший в 1829 г. Нижегородским драгунским полком.

В 1831 году Н. А. Бутурлин находился при командире 6-го пехотного корпуса заведующим Секретной частью в пределах Царства Польского. Здесь ему приходилось не один раз оказываться с различными поручениями в очень опасных местах, но он всегда проявлял отменную храбрость и мужество, за что и был награжден золотой саблей с надписью «За храбрость».

С 1831 г. Н. А. Бутурлин состоял при главнокомандующем армией Дибиче-Забалканском и за сражение под Остроленкою был произведен в ротмистры, а после гибели Дибича он остался при новом Главнокомандующем графе Паскевиче-Эриванском до самого конца польской кампании.

Доводилось ему и командовать продовольственными делами и участвовать в штурме Варшавы, заслужив за это новую награду - орден Святой Анны 2-й степени с императорской короной. В 1834 г. в Риге Бутурлин наблюдал за правильностью поставки провианта остзейскими дворянами, за что был произведен в полковники. А вскоре, 27 июля 1835 г., он был назначен исправляющим должность вице-директора провиантского департамента.

В ноябре 1841 года Н. А. Бутурлин по домашним обстоятельствам был уволен со службы в чине генерал-майора, с мундиром и пенсией. Но, пробыв почти полтора года в отставке, 6 марта 1843 года он возвратился на военную службу и был зачислен «по кавалерии» генерал-майором. 6 декабря 1853 года Н. А. Бутурлина произвели в генерал-лейтенанты, а 30 августа 1855 г. он был назначен членом Военного совета и в этой должности состоял до конца своей жизни.

В продолжение своей службы Н. А. Бутурлин исполнял множество разнообразных поручений, за что неоднократно удостоен был высочайшего благоволения и имел все российские ордена до Белого орла включительно.

Женат Н. А. Бутурлин был на княжне Елизавете Сергеевне Щербатовой, представительнице еще одного древнейшего и богатейшего российского рода, происходившего от Великого князя Михаила Всеволодовича Черниговского (потомка Рюрика в XI поколении). Потомок князя Михаила Всеволодовича в седьмом колене - князь Василий Андреевич Оболенский по прозвищу Щербатый - был родоначальником князей Щербатовых. Князья Щербатовы, так же как и Бутурлины, служили российскому престолу в боярах и других знатных чинах.

Этот брак дал возможность Н. А. Бутурлину увеличить и до того немалое состояние. И в 40-х годах XIX в. в Москве и Петербурге он слыл миллионером, но состояние, которое он унаследовал от отца, было незначительным в сравнении с миллионами наличных, унаследованных от его матери.

Состояние, которым владела матушка, было не только унаследованное от мужа, но и собственное, добытое играми на процентах. Екатерина Павловна, внося по нескольку раз в год по сотне тысяч рублей в ломбард, не дожидалась истечения года для получения своих процентов (тогда по 6% в год), а беспрестанно вынимала свой миллионы и тут же вкладывала их с наросшими поденно процентами. Эти проценты составляли больший рост (много больше 6%), а т. к. расчеты, часто повторявшиеся, чересчур обременяли чиновников опекунского совета, то состоялось общее для всех распоряжение, что тот, кто потребует свой капитал прежде шестимесячного срока, потеряет право на получение процентов.

27 декабря 1840 г. Екатерина Павловна Бутурлина (урожденная Ло-тарева) скончалась и была похоронена в Новодевичьем монастыре.

Большая часть ее состояния переходит к сыну - Николаю Александровичу, и «среди многого протчего село Троицкое-Лыково, в котором 51 двор, 182 души жен. рода да 187 душ муж. рода; Строгина - 69 дворов, 303 муж. да 348 жен.; Черепкова - 28 дворов, 134 муж. да 138 жен.; Рублева - 15 дворов, 82 муж. да 67 жен.; Луки - 17 дворов, 69 муж. да 68 жен., а в целом 180 дворов да 1650 душ крепостных, да 1738 десятин 190 сажен земли, и в том числе 3 десятины под пристанями».

Теперь ему принадлежали господский дом, крестьяне, которых было 1650 душ (770 жен. и 880 муж. пола) в 180 дворах, и две церкви: деревянная - Успения Пресвятой Богородицы, поставленная еще Б. М. Лыковым, и каменная во имя Живоначальной Троицы, выстроенная Нарышкиными.

Но к этому времени, несмотря на постоянный уход Е. П. Бутурлиной, деревянная церковь приходит в ветхость, да и объем ее не позволяет вместить всех прихожан. Троицкий же храм Нарышкины строили как летний, т. е. не отапливаемый, а поэтому служба в нем велась лишь летом - от Троицына дня до Покрова. Исходя из этого, да и выполняя завещание матери, «в подмосковном селе Троицком для всегдашнего поминовения ее и родителей и родственников ея» Н. А. Бутурлин просит от духовного начальства «дозволения на сооружение ружной (т.е. берущейся на содержание хозяином имения) церкви с двумя приделами...», и представляет «при сем план церкви, которую соорудить я намерен во имя Успения Божией Матери, а приделы - один во имя Святыя Великомученицы Екатерины, а другой во имя Святителя и Чудотворца Николая. Прошу на сооружение оной Архипастырского вашего благословления... Совершенное окончание храма сего последует в 1845 или 1846 годах...».

По завещанию Екатерины Павловны, на строительство нового храма было ею выделено 35 тысяч рублей ассигнациями (25.000 на строительство и 10.000 на украшение). Но в сроках завершения храма Н. А.Бутурлин ошибся. Строительство трехпридельной церкви с главным престолом во имя Успения Божией Матери и двумя боковыми приделами во имя Святителя Николая и Великомученицы Екатерины было закончено лишь в 1851 году. В этом же году церковь была освящена. Открытия храма, которое происходило очень торжественно, ждали все прихожане и села Троицкого-Лыкова, и окружающих деревень Строгино, Рублево, Луки, Мякинино, Черепково и Екатериновки.

Определить архитектурный стиль, в котором построена Успенская церковь, непросто. Середина XIX века - время смешения стилей, зарождение неоклассицизма и псевдорусского направления в архитектуре. По-видимому, церковь Успения можно отнести к эклектике. В то же время в архитектуре присутствуют элементы псевдорусского стиля со стороны притвора и колокольни, а также византийского стиля со стороны алтаря.

Здание церкви просто по своей композиции - четверик основного объема, завершенный мощным куполом с крестом, к которому примыкают алтарь с востока, а с запада - притвор с трапезной. Возвышающаяся колокольня в русском стиле венчана резным крестом. Декоративное убранство составляют кокошники стреловидной формы и пояски поребрика в два яруса. Все это придает церкви разнообразие и нарядность. Стены церкви выложены из красного кирпича, но снаружи покрыты белой штукатуркой, что придает ей особую нарядность на фоне окружающей зелени. Как памятник архитектуры Успенская церковь является большой ценностью, так как это один из немногих сохранившихся храмов архитектурного стиля середины XIX века на территории Москвы.

За годы владения имением Бутурлиным село не меняло своего уклада и не слишком увеличилось в размере. По сведениям Статкомитета за 1862 г., с 1852 г. в нем прибавилось лишь 5 дворов (стало всего 59). Жителей тоже не стало заметно больше - всего 481 человек (а было 420), из них 224 мужского и 257 женского пола.

После отмены крепостного права во владении помещика остается только усадьба и треть земель, а остальная земля раздается на 982 души бывших крепостных крестьян (но земля давалась только так называемым ревизским душам мужского пола) в количестве 1 десятина 1400 сажен на душу, что примерно соответствует 1,7га. С этих земель крестьянской общине требовалось вносить оброк почти 15 тысяч рублей серебром, причем за исправное отбывание повинностей (ввиду того, что надел предоставлялся в общинное пользование) отвечало все крестьянское общество круговой порукой.

Столь высокие повинности общины Московское уездное по крестьянским делам Присутствие установило ввиду особой ценности передаваемых крестьянам земель: значительная часть - пойменные заливные луга, которые крестьяне сами сдавали в аренду купцам, рыбная ловля в Москве-реке и двух прудах Черепкова, возможность сплава по реке, близость столицы, где крестьяне занимались извозом, торговлей, другими отхожими промыслами.

В 1876 году усадьба Троицкое-Лыково-Бутурлино (было и такое название у этого поместья, но оно не прижилось) переходит к потомственному Почетному гражданину Ивану Ивановичу Карзинкину и его жене Екатерине Ивановне (урожденной Медведниковой).